Интервью для газеты «Музон»

В новогоднем выпуске газеты «Музон» вышла статья, посвященная музыкальному продюсеру Анатолию Лопатину. В интервью Анатолий рассказал о своей карьере, творчестве и отношениях с артистами.

— Анатолий, Вы из музыкальной семьи?

— Нет, из рабоче-крестьянской. Папа работал токарем, мама экономистом на нефтеперерабатывающем заводе.

— Как получилось, что Вы стали заниматься музыкой?

 — Родители меня не заставляли заниматься — в музыкальную школу я пошел сам, но стало скучно, и начались прогулы. У меня был талант подбирать мелодии, садился и играл в свое удовольствие, а родители, конечно, думали, что занимаюсь. Спасибо моей бабушке — директор музыкальной школы был ее другом — он позвонил ей, когда она отдыхала в Сочи и сказал: «Лариса, твой-то уже полгода в школу не ходит, но умело обманывает родителей, что занимается». Она приехала и говорит мне: «Ну как музыкальная школа?». Я ответил, что хорошо, сыграл ей полонез Огинского, который подобрал на слух. «Что ж ты врешь-то!». Потом сказала родителям: «Вы за ребенком не смотрите, он у вас не учится», и забрала меня к себе. Мне не то, чтобы не хотелось заниматься, но мешала лень, неорганизованность. Бабушка помогла мне организоваться, чтобы в дальнейшем я мог сам заниматься без присмотра. Есть такие люди, как Чайковский и Моцарт, у которых уже ничем не убьешь стремление к музыке, но таких единицы. Так получилось, что не я стремился заниматься музыкой, а музыка всю жизнь вела меня за собой.

— Когда Вы решили, что будете поступать в музыкальное училище, как к этому отнеслись родители?

— Родители никогда не мешали моему выбору, но бабушка говорила так: «Музыкант — это хорошо, но для мужика нужна какая-то мужская профессия, крановщик, например… Чтобы, вдруг, если случится какое-то сложное время, ты мог и с лопатой управляться, а не только с нотами». Хотя в этом смысле, наверное, она ошибалась, потому что музыканты нужны во все времена. Без музыки люди не живут. Когда началась перестройка, я играл и в ресторане, и в переходе. Причем в переходе заработал даже на холодильник и телевизор! Музыкант должен уметь играть везде, важно, чтобы тебе было, что сказать людям. Помню случай: играл я как-то в переходе метро «Китай-город», а мимо проходили Константин Эрнст и Леонид Парфёнов. Так вот, они нам даже 5 рублей не кинули, хотя пели мы хорошо! (смеется)

— Вы окончили Ярославское музыкальное училище по классу аккордеона. Почему выбрали именно этот инструмент?

— Во время войны было много трофейных инструментов, аккордеоны привозили из Германии. Друг моей бабушки, дядя Коля, очень хорошо играл на аккордеоне. Когда я услышал, как он это делает, мне никакие рояли стали не нужны! Конечно, теперь уже техника игры не та, потому что больше занимаюсь студийной работой и продюсированием.

— Можете ли Вы дать совет молодому поколению, как стать хорошим музыкальным продюсером? Что для этого нужно?

— Любить своих артистов, любить свою работу, помогать людям, делится всем, что Бог дал. Мне повезло, судьба дала мне возможность работать с такими людьми, как Алла Пугачева, как Филипп Киркоров… Это бесценная практика, огромный опыт — ты их записываешь и сам учишься от них всему.

Чем грешат современные продюсеры? Они пытаются сделать из девочки Маши артистку Мадонну, а ведь девочка Маша уникальна именно как девочка Маша, а не как Мадонна. Для продюсера важно не убить в артисте его индивидуальность. Это тяжело. Сложно написать что-то оригинальное и доказать, что это настоящее, легче всегда быть внутри того, что сейчас модно. Гораздо легче сделать что-то «а-ля Мадонна», аранжировку такую же, песню похожую сочинить… Сейчас люди не сочиняют, а конструируют хиты, не слушая свое сердце. Может получится и успешная песня, но это — Макдональдс — это на один раз. Сама жизнь изменилась: если все время бежишь — некогда идти в ресторан — это очень долго, ты идешь в Макдоналдс. Так и с музыкой: все слушаешь на бегу. Хит — это то, что ты сейчас можешь употребить легко, не задумываясь. Зачастую продюсерам кажется, что надо следовать определенным стереотипам, дать людям хит, чтобы они «съели» его, как гамбургер, и забыли. Бывают, конечно, совпадения: и хит, и песня хорошая. Например, песня «Снег», написанная Ириной Билык для Филиппа Киркорова. А есть песни, которые навсегда остаются — вроде и не хит, и не запомнишь сразу, но западает в душу. У нас, например, это многие песни Пугачёвой. Поэтому не надо отчаиваться, надо все время работать, делать новую музыку. Совет только один и для продюсеров, и для артистов: не терять Себя. В каждом есть индивидуальность, и продюсеру нужно понять и почувствовать ее, не убивать в человеке, с которым ты работаешь, его душу.

— Как создается коммерческая музыка? По каким критериям определяется, будет ли успех у того или иного проекта? Что такое формат или не формат?

— Если у тебя много денег, то ты можешь принести хорошую песню на радио и быть «форматом» в течение месяца. Если изнасиловать слушателя своей песней, даже не очень хорошей, которая будет звучать из каждой дырки, то она может стать «типа хитом»!

— То есть все определяют деньги?

— Нет, бывает, что появляется песня, соответствующая настроению страны. Например, песня Натали «О Боже, какой мужчина». Причем, Вы, наверное, уже наблюдали, что чем сложнее ситуация в стране, чем людям тяжелее, тем легче и наивнее песни, которые они слушают. Народу иногда нужно что-нибудь такое, чтобы не думать. Например, Верка Сердючка… Андрей ведь очень талантливый! Он может сыграть роль сисястой тётки, чтобы под его песни люди пили и танцевали, но сам он —серьезный музыкант. Я с ним разговаривал, ему тяжело быть не полностью реализованным, но никуда не денешься — если он начнет петь, как Андрей Данилко, своим голосом, он не будет никому интересен, он прекрасно это понимает. У него есть шикарный альбом инструментальной музыки, он его выпустил, потому что уже имеет деньги, но этот альбом мало кому известен. А «Верка Сердючка» — вот то, что продается, другое дело счастлив ли он. Это один путь к успеху. Есть и другой: например, путь композитора Баха. Сейчас спроси у любой продавщицы «Кто такой Бах?» и она скажет. Прошло 200 лет, прежде чем человечество доросло до его уровня. Он, я уверен, отдавал себе отчет, какую музыку пишет, но его произведения на тот момент никому не были нужны, и даже родные дети его говорили, что он пишет музыку для ломки пальцев. Бах не думал, формат его музыка или не формат… Он жил в бедности, но не разменивался. Мог ведь как-то приспособиться? Но нет, музыка для него была всем. Сейчас музыка Баха продается во много раз больше, чем иная поп-музыка, постоянно, год за годом.

— Только ему это уже не нужно…

— И ему нет, и потомкам его нет — никаких авторских отчислений. Поэтому люди, которые задумываются о том, как заработать деньги на песне, просто занимаются работой, как те, кто на заводе работает или в офисе… Успешность нужна чтобы выжить, но к искусству, и к тому, что идет от сердца, это, конечно, не имеет никакого отношения. Вот я, например, когда отдыхаю, слушаю Прокофьева, а ведь далеко не каждый станет слушать такую музыку для отдыха — это «не хитово». У каждого человека есть ниша в сердце для музыки, которую не будешь потреблять каждый день, как жареную картошку. Иногда людям нужно что-то очень талантливое и честное. Для этого и существуют настоящие композиторы, которых поддерживают только меценаты, понимающие в искусстве.

— Как Вы считаете, можно ли добиться успеха в нашей стране талантливому человеку без денег и связей? Ведь даже записать песню на студии стоит немало…

— Можно. Все же люди… Вот придет ко мне завтра «Фредди Меркьюри», никто, без денег и споет так, как он пел, я сразу же вцеплюсь! Но молодежь уже боится открыть себя полностью и потеряла веру. Мне в интернете пишут молодые исполнители: «Не можешь показать меня Иосифу Пригожину, чтобы он меня раскрутил?» Да ведь сейчас есть столько возможностей! Есть интернет, как способ продвижения своего творчества! Есть всевозможные программы, позволяющие самому записывать музыку. Для профессионалов с оборудованием, это беда — сейчас все могут записывать песни. А Высоцкий вообще пел только под гитару: Высоцкого разве «раскручивали»? Он верил в то, что делает и порвал всех. А «Машина времени» как появилась? А Лёня Агутин? Надо верить в свои силы и надо много работать. Можно все в себе воплотить: быть и певцом, и композитором, и аранжировщиком и многим другим. Я уверен, что сейчас появись Высоцкий, он опять стал бы известным без всякой раскрутки. Главное — талант и вера в себя.

— Отличается ли отечественный шоу-бизнес от западного?

— Да. У нас был большой и страшный период для эстрадной музыки, когда долго запрещали джаз, рок-музыку. Поэтому сейчас нет профессиональной эстрады и профессиональной эстрадной звукорежиссерской школы. В Беркли обучают этому специально, а у нас практически все самоучки. Я встречался с нашими эстрадными звукорежиссерами с высшим образованием — они ничего не умеют. Нет школы, нет преемственности. Например, в области классической музыки и балета у нас есть солидная школа, а вот в области поп-музыки у нас школы нет вообще. Понятно, что джаз мы не будем играть, как негры, но у нас ведь есть свои корни! Все знают этнических музыкантов Запада, это модно, а наших гусляров у нас почему-то никто не знает. Скажем, радиостанции должны хотя бы раз в час ставить русскую национальную музыку! У нас просто нет такой государственной политики, поддержка национального искусства была при Сталине, при Брежневе, а сейчас это никому не нужно, потому что это не «Макдональдс» и денег не принесет. У нас ведь есть уникальные таланты! Кто-то должен этим заниматься? Необходимо поддерживать нашу культуру, самобытность нашего народа.  Ведь в музее сохраняется наше достояние, хотя весь народ в музей не пойдет, и денег на этом не заработаешь. У нас вырождается этническое в попсовый фольклор, когда поются народным голосом «хитки». Взять Третьяковскую галерею — художников начали поддерживать именно меценаты. Сейчас пока этого нет, очевидно, что у нас миллиардеры пока не насладились своим богатством, ещё не выросло то поколение, которое начнет понимать, что надо бы ещё на что-то обратить внимание кроме себя. Но я уверен, это будет обязательно!

— Вы пишете стихи. Есть ли у Вас любимый поэт?

— Анна Ахматова. Почему именно Ахматова, а не Цветаева? Из-за жизнелюбия: судьба обеих женщин была очень тяжелой, но Цветаева не выдержала, а Ахматова боролась до конца. Хочется упасть в ноги  и поклониться ей. Она была патриотичной не по заказу, помните? «Чистый ветер ели колышет, Чистый снег заметает поля. Больше вражьего шага не слышит, Отдыхает моя земля». Когда Пугачева спела песню «Реквием» на стихи Цветаевой «Уж сколько их упало в эту бездну..», я спросил, а почему она не спела ничего из Ахматовой? Она ответила: «Я ещё не доросла». Мудрая артистка, знает, что можно озвучить, а что нельзя. Не обязательно всё превращать в песни. Есть стихи, которые не надо озвучивать, нужно помолчать и прочитать про себя, как молитву. В стихах Ахматовой есть жизнеутверждение — жить, не смотря ни на что.

— Есть ли у Вас какая-то творческая мечта, цель, которую Вы еще не осуществили?

— Да, я хочу, чтобы ко мне пришел «Фредди Меркьюри». Мне тяжело после исполнителей, которые уже состоялись, переключиться на молодежь. Ко мне приходят молодые, а в сердце у них ещё ничего нет, а ведь петь нужно сердцем! Гнесинское училище выпускает профессиональных певиц, где они? На бэк-вокалах, на конкурсах… Ну как я могу после Пугачёвой за кого-то взяться? У меня мурашки по спине, когда я её слышу! Хочется от молодых того же. Вот я и мечтаю о «Фредди Меркьюри» — уверенном и талантливом человеке, который пришёл бы не только деньги зарабатывать, а петь!

— Что бы Вы хотели бы пожелать газете «МУЗОН» и её читателям?

— Чтобы таких журналистов как вы было побольше, и благодаря этому газета процветала. Чтобы задавали вопросы не про всякую ерунду, а про Ахматову, например. А читатели, чтобы интересовались тем, о чём вы пишете.

Русская музыкальная информационно-развлекательная газета «МУЗОН» сердечно поздравляет Анатолия Лопатина с днём рождения и желает дальнейших творческих успехов!

Нина Якименко

Written by Lopatin Sound Lab